PhilosophyDay

Творчество и мистика. Оккультизм и магия

Другая философия / Николай Бердяев. Смысл творчества (опыт оправдания человека) / Творчество и мистика. Оккультизм и магия

Страница 5

]. "Отрешенность же так близко со прикасается с "ничто", что между ней и "ничто" не остается больше никакой разницы . Она хочет быть "ничем" [206

]. "Когда Бог создал небо и землю и все творения, это так мало касалось Его отрешенности, как если бы Он никогда ничего не создавал .

Я скажу более того: когда Сын в Божестве захотел стать человеком, и стал, и терпел мучение это так же мало коснулось неподвижной отрешенности Бога, как если бы Он никогда и не был человеком" [207

]. Мистический путь отрешенности у Экхардта близок Плотину и Псевдо-Дионисию Ареопагиту и мистике Индии. Экхардт зовет к освобождению от всякой множественности и индивидуальности, от всякого бытия к угашению "я". Он – акосмист, не верит в преображение земли. Он хочет освобождения от творения, от тварности, а также освобождения и от Бога, ибо "раньше, чем стать твари, и Бог не был Богом". Бог стал Богом лишь для творения. Тут мысль Экхардта погружается в бездонную глубину. В темной бездне Божества исчезает Бог и творение, Бог и человек, исчезает сама эта противоположность. Путь отрешенности погружает в неизреченное ничто, в сверхсущее. Путь этот возвращает к тому, что предшествует творению, возникновению и твари, и Творца. "Несущее бытие по ту сторону Бога, по ту сторону различности. Там был я только самим собой, там хотел я самого себя и видел самого себя как того, кто создал вот этого человека. Там я первопричина себя самого моего вечного и временного существа. Только в этом я родился . По вечной сущности моего рождения я был от века, есмь и в вечности пребуду . В моем рождении рождены были все вещи; я был сам своей первопричиной и первопричиной всех вещей. И желал бы, чтобы не было ни меня, ни их. Но не было бы меня, не было бы и Бога" [208

]. "Если ты еще любишь Бога как духа, как Лицо, как нечто имеющее образ, то отринь все это . Ты должен любить Бога таким, каков Он есть: Не – Бог, не – Дух, не – Лицо, не – Образ, но одно чистое, светлое единство, далекое от всякой двойственности. И в это единое "Ничто" должны мы вечно погружаться из бытия" [209

]. Мистический путь Экхардта ведет от состояния сущего в различии Творца и творения к совершенному "Ничто" в Перво-Божестве до творческого акта. Экхардту не открывается положительный смысл конкретного движения Троичности, Ликов в Божестве. Поэтому он принужден мистически отрицать прибыльный смысл творения мира. Творение для него и есть отпадение от Перво-Божества, неизреченного "Ничто", сверхсущего. Он отрицает человека и творчество. Абсолютная нищета и абсолютное ничто – бесприбыльны. Всякая прибыль в творческом процессе, во множественности творения – лишь отпадение от Божества. В Экхардте есть единственная мистическая глубина, но он не обращен вперед, к творческому откровению и развитию Божества в космосе, в конкретных ликах множественности. Экхардт стал одним из мистических истоков протестантизма, в котором была своя правда, но был и разрыв с Землей, с космосом. Мистический реализм церковный заменился мистическим идеализмом. Все своеобразие германской культуры предопределено Экхардтом. В нем был уже и Гегель. Только Я.Беме занимает особое место в германской мистике, он сверхнационален, как и сверхконфессионален. Мистика Беме вся конкретна, образна, вся связана с ликом Христа и ликом человека, вся проникнута антропологическим сознанием. В мистике Беме была семитическая прививка Каббалы с исключительным местом, отводимым ей Человеку, с конкретным духом [210

]. В XIX веке Фр.Баадер и Вл.Соловьев насыщены антропологическим и конкретным духом мистики Каббалы и Я.Беме, а не отвлеченным и безобразным духом негативной мистики Индии, Плотина и Экхардта, чисто арийским духом. Арийско-германский дух осознает себя в чистой, монистической религии духа Гартмана и Древса, для которой нет "я".